Отрицательный опыт ухаживаний оставляет след на молекулярном уровне

Гормоны оказались виновны в потере энтузиазма к ухаживаниям у мужских дрозофил.

Гормоны оказались виновны в потере энтузиазма к ухаживаниям у мужских дрозофил.
Иллюстрация Adams lab, UC Riverside.

Отрицательный опыт ухаживаний со стороны представителей мужского пола не просто оставляет неприятные воспоминания, но и делает отпечаток на молекулярном уровне. В итоге энтузиазма становится гораздо меньше даже у дрозофил. В подробностях разбирались исследователи Калифорнийского университета.

Никто не хочет быть отвергнутым, но это явление вполне заурядное. И нет ничего удивительного в том, что желания предлагать ухаживания новым претендентам с каждым отказом становится всё меньше и меньше. Интересно, что всё вышесказанное относится не только к человеку, но и ко многим другим животным и даже насекомым.

Профессор энтомологии и нейронауки Майкл Адамс (Michael Adams) из Университета Калифорнии в Риверсайде и его команда оказались одними из немногих специалистов, которые решили взглянуть на весь этот психологический процесс со стороны гормонов. В качестве модельного организма была избрана плодовая мушка дрозофила (Drosophila melanogaster), а именно самцы данного вида.

В ходе своей работы исследователи выяснили, что для поддержания желания ухаживать у мужских особей требуется присутствие в мозге определённого количества двух типов гормонов – вызывающих линьку (ETH) и ювенильных (JH). Эти гормоны имеют прямо противоположное действие – первый стимулирует метаморфоз, а второй его тормозит, заставляя организм больше внимания уделять росту и развитию текущей стадии.

Но кроме своей прямой функции, ETH путём регулирования уровня JH оказывает большое влияние на запоминание опыта ухаживания у взрослых самцов. Ещё один игрок в нашем деликатном деле – это дофамин, который контролирует в мозге процессы получения вознаграждения и удовольствия.

У насекомых гормон линьки стимулирует железу выделять ювенильный гормон, который, в свою очередь, воздействует на дофаминовые нейроны. Последние производят и высвобождают в мозг дофамин. В итоге на лицо целый сигнальный каскад, который действительно может определять поведение насекомых в зависимости от полученного опыта.

"Наше исследование подчёркивает недооцененную роль гормонального состояния в способности животных запоминать свои прошлые переживания, — рассказывает Адамс в пресс-релизе университета. — Оно поддерживается многоступенчатым сигнальным каскадом, в котором участвуют нейроны ETH, JH и дофамина. Его работа начинается на ранней стадии взрослой жизни, а именно в первые три дня. Весь опыт, накопленный за этот период, неминуемо ляжет в основу поведения мужской особи в дальнейшем".

В своих экспериментах авторы работы манипулировали гормонами каскада. В частности, они искусственно снизили уровень ювенильного гормона у мужских дрозофил, тем самым прерывая сигнальный путь. Такие особи продолжали ухаживать за самками с одинаковым рвением, даже если предварительно некоторые из них давали отпор.

После этого с помощью препарата метопрена неунывающим дрозофилам возвращали способность запоминать опыт ухаживаний, после чего поведение мушек становилось обычным, то есть подавленным после отказа самки. Таким образом, оказалось, что именно ювенильный гормон играет решающую роль в поддержании памяти.

"Эта работа поднимает вопрос о том, что же такое эмоция, — добавляет Адамс. – У нас есть мужские особи дрозофил, которые испытывают неудачу в ухаживании и спаривании, что оказывает негативное воздействие на их поведение, а именно на энтузиазм по поводу всего этого процесса. Это вполне можно рассматривать как эмоцию — стресс-ответ на неудачу".

Что же касается женских особей, то им некогда расстраиваться по пустякам. В их случае сигнальный каскад направлен на репродуктивную физиологию — своевременное созревание яиц и овуляцию.

Добавим, что дрозофилы в силу своей популярности среди исследователей многих областей биологии успели отметиться и в работах по изучению действия подсластителей, чувства страха перед хищником, особенностей состояния сна и бодрствования и многих-многих других.